ЛЕВ ТОЛСТОЙ И ПАТРИОТИЗМ

Друг ли Толстой неоязычникам?

Многие наши неоязычники и сочувствующие им товарищи бьют в грудь, называя себя патриотами и даже националистами, и при этом очень любят ссылаться на поздние размышления Льва Толстого. Насколько хорошо они знают позднего Толстого в действительности? Быть может, им знакома лишь его размолвка с Церковью? Разделял ли сам Толстой, в поздний период творчества, идеи патриотизма? 

Некоторые высказывания графа Толстого о патриотизме:

"Патриотизм есть рабство"

"Патриотизм, как чувство, есть чувство дурное и вредное; как учение же — учение глупое"

"Производит же войну желание исключительного блага своему народу, то, что называется патриотизмом. А потому для того, чтобы уничтожить войну, надо уничтожить патриотизм. А чтобы уничтожить патриотизм, надо прежде всего убедиться, что он зло, и вот это-то и трудно сделать."

"Но храмы стоят, не принося людям никакого вреда, патриотизм же не переставая производить неисчислимые бедствия"

"Каким образом может тот патриотизм, от которого происходят неисчислимые как физические, так и нравственные страдания людей, — быть нужным и быть добродетелью?"

"До тех пор, пока мы будем восхвалять патриотизм и воспитывать его в молодых поколениях, у нас будут вооружения, губящие и физическую и духовную жизнь народов, будут и войны, ужасные, страшные войны"

Но, быть может, Толстой ругал только "плохой" патриотизм, который заставляет людей убивать друг друга? Быть может, он верил в какой-то "хороший" патриотизм, как любовь к Родине?

Толстому, по его словам, не раз приходилось слышать такие доводы:

  "Мне уже несколько раз приходилось высказывать мысль о том, что патриотизм есть в наше время чувство неестественное, неразумное, вредное, причиняющее большую долю тех бедствий, от которых страдает человечество, и что поэтому чувство это не должно быть воспитываемо, как это делается теперь, -- а напротив, подавляемо и уничтожаемо всеми зависящими от разумных людей средствами. Но удивительное дело, несмотря на неоспоримую и очевидную зависимость только от этого чувства разоряющих народ всеобщих вооружений и губительных войн, все мои доводы об отсталости, несвоевременности и вреде патриотизма встречались и встречаются до сих пор или молчанием, или умышленным непониманием, или еще всегда одним и тем же странным возражением: говорится, что вреден только дурной патриотизм, джингоизм, шовинизм, но что настоящий, хороший патриотизм есть очень возвышенное нравственное чувство, осуждать которое не только неразумно, но преступно. О том же, в чем состоит этот настоящий, хороший патриотизм, или вовсе не говорится, или вместо объяснения произносятся напыщенные высокопарные фразы, или же подставляется под понятие патриотизма нечто, не имеющее ничего общего с тем патриотизмом, который мы все знаем и от которого все так жестоко страдаем.

  Говорится обыкновенно, что настоящий, хороший патриотизм состоит в том, чтобы желать своему народу или государству настоящих благ, таких, которые не нарушают благ других народов.

<...>

Так что не воображаемый, а действительный патриотизм, тот, который мы все знаем, под влиянием которого находится большинство людей нашего времени и от которого так жестоко страдает человечество, -- не есть желание духовных благ своему народу (желать духовных благ нельзя одному своему народу), ни особенности народных индивидуальностей (это есть свойство, а никак не чувство), -- а есть очень определенное чувство предпочтения своего народа или государства всем другим народам или государствам, и потому желание этому народу или государству наибольшего благосостояния и могущества, которые могут быть приобретены и всегда приобретаются только в ущерб благосостоянию и могуществу других народов или государств."

"Патриотизм не может быть хороший. Отчего люди не говорят, что эгоизм может быть хороший, хотя это скорее можно бы было утверждать, потому что эгоизм есть естественное чувство, с которым человек рождается, патриотизм же чувство неестественное, искусственно привитое ему."

Так что, для Толстого "хороший" патриотизм является не более чем неясным плодом фантазии его оппонентов, и существует лишь в их воображении. Настоящий же патриотизм "не может быть хороший". Хотя, по его мнению, некогда патриотизм всё же был уместен, когда всякий народ считал возможным и справедливым грабить и избивать другие народы:

"Патриотизм, как чувство исключительной любви к своему народу и как учение о доблести жертвы своим спокойствием, имуществом и даже жизнью для защиты слабых от избиения и насилия врагов, -— был высшей идеей того времени, когда всякий народ считал возможным и справедливым, для своего блага и могущества, подвергать избиению и грабежу людей другого народа; но уже около 2000 лет тому назад высшими представителями мудрости человечества начала сознаваться высшая идея братства людей, и идея эта, всё более и более входя в сознание, получила в наше время самые разнообразные осуществления".

Так что, нашим неоязычникам предстоит сделать нелёгкий выбор, либо прекратить ссылаться на Толстого, как на некоего своего гуру, либо последовать его призыву: "Перестаньте поддерживать проповедников, которые проповедуют войну и выставляют патриотизм, как нечто важное."

Всё же, надо сказать, что открытое отвержение патриотизма Толстым несомненно лучше, чем поддельный патриотизм неоязычников, ненавидящих свой народ и грезящих о каких-то древних славяно-ариях. Или из всей полноты великой русской культуры и истории вырывающих осколки, как им кажется, языческого и презирающих всё остальное, даже своих прямых предков христиан.

Но, если Толстой отвергает патриотизм то, что же он предлагает взамен? И тут глаза у наших недоязов должны сильно округлиться: Толстой патриотизму противопоставляет христианство, с его идеей  братства, не зависящего от национальных и государственных границ:

"Если патриотизм добро, то христианство, дающее мир, — пустая мечта, и чем скорее искоренить это учение, тем лучше. Если же христианство действительно дает мир и мы действительно хотим мира, то патриотизм есть пережиток варварского времени, который не только не надо возбуждать и воспитывать, как мы это делаем теперь, но который надо искоренять всеми средствами: проповедью, убеждением, презрением, насмешкой."

"Спасение Европы и вообще христианского мира не в том, чтобы, как разбойники, обвешавшись мечами, как их изобразил Вильгельм, бросаться убивать своих братьев за морем, а напротив, в том, чтобы отказаться от пережитка варварских времен — патриотизма и, отказавшись от него, снять оружие и показать восточным народам не пример дикого патриотизма и зверства, а пример братской жизни, которой мы научены Христом."

Конечно, сама Церковь не отвергает патриотизм и не противопоставляет его братству во Христе. Множество святых высказывались за патриотизм. Церковь считает его лишь ступенью к подлинному уранополитизму. Кто не может любить отечества земного, тот вряд ли полюбит и небесное. 

"Я иду по своей земле к Небу, которым живу!" К.Кинчев.

PS Граф Толстой как мыслитель намного сложнее и противоречивей, чем может показаться по этой заметке. Рекомендуем к прочтению работы Н.Бердяева и Л.Шестова о нём.

Пруфы: 

Патриотизм или Мир?

Патриотизм и правительство

Александр Пантелеев, РБУН.

Смотрите также:

Патриотизм в Древней Руси

О расах, которых не было

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШИ РЕСУРСЫ:

Вконтакте https://vk.com/rbun12

Ютуб https://www.youtube.com/rbun12
Твиттер https://twitter.com/pansandro

Гугл Плюс https://plus.google.com/+RBUN12